Журнал ROLLING STONE (2005): Интервью с Роном Вудом

Вам не обидно, что когда говорят о "золотом веке" The Stones, критики и поклонники имеют в виду 60-е и начало 70-х? Ведь вас в то время еще не было в составе группы.
Досадно, что я не играл на тех альбомах. Но я могу играть эти песни сейчас гораздо лучше. Ну, скажем, не хуже. (Смеется.) Я не участвовал в записи "Exile On Main Street", но знаю альбом наизусть. Иногда я объясняю Мику, Киту и Чарли, как играется та или иная песня.
На гастролях 1975 года вы играли вместо ушедшего из группы Мика Тейлора. Трудно было учить его гитарные партии?
Они у меня уже сидели в голове. Я просто воспроизводил их с огромным уважением к Мику. Это как с картинами: если я вижу работу какого-либо экспрессиониста или импрессиониста, я потом могу ее довольно точно воспроизвести. В 60-е я иногда замещал Тейлора в The Gods, когда у того сдавали нервы. Он чувствовал, что не сможет играть хорошо, и говорил мне: "Ронни, пожалуйста, отыграй вместо меня, я не могу больше". Я отвечал: "Мик, перестань! Ты отличный гитарист. Это я не могу так больше!" Я играл вместо него с The Gods, потом возвращался в свою группу. Эта неуверенность в себе его и погубила. Хотя лично мне он симпатичен. Что касается техники игры на гитаре, мне далеко до Мика.
Какое же предложение вы получили, что согласились гастролировать с The Stones в 1975 году?
Я самый плохой бизнесмен в мире. Я сам заключал сделку и подписался всего за 100000 долларов. Рядом со мной в тот момент был фотограф Роберт Эллис, который спросил: "Ты уверен, что тебе не нужна помощь с этим контрактом?" - "Почему?" - спросил я. "Ты держишь его вверх ногами". The Rolling Stones были группой, в которой я всегда хотел играть. The Faces в то время умирали. У них не хватило энергии. Я поражался вкладу Мика Тейлора, повторял сделанное Брайаном Джонсом и от себя добавлял к этому немного блюза. Чарли считал, что я им подхожу, Мик и Кит попросили меня присоединиться к ним. Но официального предложения не было. Не знаю, в чем причина, но они никогда не говорили, что я именно тот, кто им нужен.
Вы бросили многое ради The Rolling Stones, оставили The Faces, где вы были автором песен, отказались от роли ведущего гитариста.
Участие в The Rolling Stones стало своего рода облегчением - "пусть командует кто-то другой". Я с уважением относился к тому, что Ричардс делал как гитарист, но многое умею и я. Например, играть сольные партии. Я скучаю по тем временам, когда писал песни. Но с парнями трудно соревноваться. У Джаггера и Ричардса всегда куча музыки в запасе. Я предлагал сделать что-либо мое, но мне отвечали: "Прости, приятель, но у нас еще есть сотня песен, ждущих своего часа". Все складывается так, как в случае с Ленноном и Маккартни. Мик и Кит делят славу между собой. Мне достается кусочек, если я пишу песню вместе с ними. Так что я сейчас сочиняю музыку к фильмам.
Вы до сих пор время от времени играете вместе с Родом Стюартом. Чем отличается работа с Миком и Родом на сцене?
У Рода я пою. Ему это нравится. Он хочет, чтобы я стоял впереди, был главным в его группе. Он говорит: "Ничего не делаем без одобрения Вуди". Это приятно. Что касается The Rolling Stones, есть такое слово - "легенда", и что бы мы ни делали, все носит его отпечаток.
Существуют ли какие-то ограничения, когда вы играете на сцене вместе с The Stones, - где стоять, что играть?
Да. Когда я играю, то постоянно думаю об этом. Очень важны моменты, где я вступаю. Но это относится и ко всем другим членам группы. Например, вступления Кита. Иногда он играет "мимо кассы". Ричарде говорит: "Ребята, минутку подождите, я попробую еще раз". (Улыбается.) Кит может себе это позволить. Если бы я запорол вступление, на меня бы обрушился весь гнев The Stones. (Смеется.) Это нормально. Нужно реально оценивать то, что можешь, и то, чего не можешь. Это правильно, и мне это нравится. Потому мы всегда в отличной форме. Мик предоставляет мне некую свободу. Я могу прыгать по сцене вместе с ним, если хочу. Но я все испорчу, если буду слишком громко играть. Это больной вопрос для Мика и Кита. У нас с ним неписаный закон: когда он играет, я молчу, и наоборот. Конфликты бывают редко. Иногда он рычит на меня: "Эй, это моя партия!" Тогда я огрызаюсь: "Пошел ты! Это играю я". Он уступает. В студии мы работали в разных комнатах. Я обычно находился с Миком и Доном Уосом (сопродюсером. - Прим. ред.). Меня они называют "Ронни с первого дубля". Самые хорошие партии получаются у меня с первого раза. Парни включают мне новую песню два раза, и я берусь за дело. Немного импровизации - и готово.
Для нового альбома я записал все свои партии за четыре дня. В песне "You Saw Me Coming" Мик играет на бас-гитаре, Чарли, Кит и я записаны вживую. В тот день я чувствовал себя словно с The Faces - раз, два, три! Поехали! Глаза закрыты, встретимся в конце песни. Все партии слайд-гитары я записывал на своей "старушке", на которой когда-то вместе с The Faces делал наш хит "Stay With Me". Инструмент сильно потрепан, но до сих пор потрясающе звучит.
Как бы вы охарактеризовали изменения в отношениях Мика с Китом?
В их отношениях большую роль играет то, что оба повзрослели и смирились с тем, что им не переделать друг друга. Сейчас у них все в порядке. Они прекрасно ладят, в отличие от 80-х, когда только самоубийца мог попытаться примирить их. В те времена были случаи, когда я играл роль миротворца. Я знал, когда нужно вмешаться, а когда лучше отойти в сторону. Все делалось ради того, чтобы The Rolling Stones жили дальше: "Нравится это или нет, парни, но вам придется помириться или забудьте о группе".
Заставила ли вас болезнь Чарли задуматься о своем здоровье, о том, что вы смертны, об алкоголизме?
Я начал употреблять алкоголь и наркотики, когда мне было шестнадцать. Я так и не повзрослел. Я всегда знал, чего хочу, но был напичкан этой дрянью. Иногда я говорю себе: "Черт, неужели поздно?" Каждый день я стараюсь изо всех сил. После концерта или репетиции очень хочется порадовать себя. Я иду домой и включаю бандитский телесериал вместо того, чтобы выпить. Очень сложно отделаться от привычек, которым следовал 40 лет - курение, алкоголь, наркотики. Вчера я разговаривал с Китом и Бобби Кейзом (саксофонистом. - Прим. ред.). Два засранца пришли ко мне, и мы предавались воспоминаниям. Это самое трудное. Мне иногда не хватает того, что я вытворял раньше.