Дембельский альбом

В 1972 году был выпущен один из главных альбомов The Rolling Stones —«Exile On Main St.». Тридцать четыре года спустя в Штатах была опубликована книга, рассказывающая о невероятных подробностях, сопутствовавших той записи, — драках, оргиях и вызовах полиции.
Весной 1971 года музыканты The Rolling Stones решили покинуть Англию по причине непомерно высоких налогов. Гитарист Кит Ричардс приобрел виллу Нелькот на Французской Ривьере, где и началась работа над одной из наиболее значимых пластинок в истории «роллингов». В 2006 году в Америке вышла книга Роберта Гринфилда «Exile On Main Street, A Season In Hell With The Rolling Stones», рассказывающая о столкновениях музыкантов с местными жителями и безумных вечеринках группы. RS публикует отрывки из книги.
Кит Ричардс и его странные друзья
Однажды вечером на вилле Нелькот собрались за ужином Кит Ричардс, его подружка Анита Палленберг, Тони «Испанец» Санчес, которого Марианна Фейтфулл однажды назвала «официальным поставщиком наркотиков для их величеств The Rolling Stones», автогонщик Томми Вебер и две сексапильные девицы из окружения «роллингов» — Мадлен Д’Арси и Мишель Бретон.
Тем летом Анита Палленберг всеми силами старалась привлечь к себе внимание — носила узкое леопардовое бикини, а время от времени появлялась и вовсе без него. Изначально Анита появилась в свите «роллингов» в статусе подружки покойного лидер-гитариста Брайана Джонса. Палленберг и Джонс стали первой скандальной парой в истории рок-н-ролла — они были не в состоянии хранить верность друг другу и часто развлекались на стороне, при этом оба любили похвастаться своими адюльтерами.
В какой-то момент измученная непрерывными склоками Анита ушла от Джонса и переселилась к Киту. Тогда в среде лондонской богемы вошла в обиход шутка, что тот, кто обладал Анитой, получал силу и власть.
Еще одна красотка из окружения Stones — Мадлен Д’Арси, роскошная блондинка-танцовщица, ради которой Тони Санчес бросил жену и двоих детей. Спустя пару лет после того летнего вечера 1971-го она уже плотно сидела на героине и работала девочкой по вызову, получая пятнадцать фунтов за ночь. В конце 1973-го тело Мадлен с обезображенным лицом было обнаружено в ее собственной квартире.
«Пытаясь слезть с героина, Д’Арси принимала метадон, — вспоминал позже Тони. — Наркотики довели ее до безумия. В ходе одного из припадков Мадлен начала биться головой о буфет, стоящий возле ее кровати. Она изуродовала себе все лицо, проломила череп и умерла».
Француженка Мишель Бретон, обладательница короткой стрижки и огромной груди, прославилась тем, что вместе с Джаггером и Анитой Палленберг снялась в одной из эротических сцен квазипсихологической драмы «Performance». Бретон без остановки курила гашиш и принимала галлюциногены даже во время работы над фильмом. После окончания съемок Мишель пять лет путешествовала по Франции и Испании и в конце концов была арестована за хранение наркотиков на испанском острове Форментера. Затем Мишель провела год в Кабуле, где подсела на морфий.
В афганской столице Бретон продала свой паспорт и все личные вещи. Решив завязать с внутривенными инъекциями, она переключилась на ЛСД и уехала в Индию, где угодила в инфекционную больницу. Из Индии она вернулась в Кабул, затем перебралась в Италию, а затем на тринадцать лет осела в Берлине.
Расправившись с ужином, Кин, Анита, Мадлен, Томми, Мишель и Тони Санчес отправились наверх, в спальню. Позже Санчес вспоминал, что «вся компания решила оторваться как следует, приняв по несколько таблеток мандракса и запив его внушительным количеством коньяка». «Сочетание сильного седативного препарата и алкоголя отключает сознание так же стремительно, как удар по голове, — рассказывал Тони. — Меньше чем через час все мы валялись на огромной кровати в стиле Луи XIV».
Сознание вернулось к нему только около пяти часов утра. Он услышал рядом с собой шепот и хихиканье Аниты. Поначалу Испанец решил, что Кит тискает свою подружку, но с удивлением увидел рядом с ней Вебера. «Я чувствовал, как ритмично покачивается кровать, — вспоминал Санчес. — Томми забрался на Аниту, и они начали трахаться, сначала нежно, а потом все жестче и жестче. Все это время Кит и Мишель лежали рядом в отключке».
Затем Санчес снова уснул. Утром, когда он окончательно пришел в себя, Ричардс и Бретон занимались любовью, а Томми с Анитой нигде не было видно.
Кит Ричардс и его драки с французами
Утром, после завтрака, Кит предложил Тони Санчесу прокатиться на его новеньком «Ягуаре» в соседний городок Болье, чтобы взглянуть на выставленный на продажу скоростной катер. На вилле в этот момент также находились дети музыкантов. Анита, Томми и Мишель решили взять их с собой и тоже отправиться в Болье на взятом напрокат «Додже».
По дороге Испанец поведал Ричардсу о том, что происходило в спальне рано утром. «Вебер запустил руку Аните под платье и ласкал ее, — сказал Тони. — Я думаю, ты должен знать об этом. Ты вправе выставить этого парня ко всем чертям, как только мы вернемся обратно».
В Болье шел теплый летний дождь. Кит и Тони уже практически добрались до конторы управляющего гаванью, который должен был подсказать им адрес человека, продающего катер. Они двигались по узкой портовой дороге, когда какой-то автомобиль грубо подрезал «Ягуар» Ричардса. «Вся ярость Ричардса немедленно выплеснулась наружу, — вспоминал Тони. — «Какого хера вы, ослы, наделали! — завопил в открытое окно Кит, оставив без внимания извинения сидевшей в машине молодой итальянской парочки. — Тупые скоты, иностранцы! Так бы и разнес вам головы!»
Тони не успел вовремя остановить Ричардса. Кит выхватил огромный немецкий охотничий нож и с криком «Сраный придурок!» бросился на водителя. Начальник гавани, двухметровый здоровяк по имени Жак Реймонд, услышав крики, вышел из своего офиса. Он оттолкнул размахивающего ножом Кита в сторону и велел итальянской парочке пройти в его контору, что еще больше взбесило музыканта. Реймонд не говорил по-английски, Ричардс не знал ни одного слова по-французски, и пытаться замять скандал пришлось Санчесу.
Однако Кит не унимался и продолжал размахивать ножом. Реймонд ударил гитариста кулаком лицо, Кит упал навзничь, а Тони, в свою очередь, заехал по физиономии начальнику гавани. Ричардс вскочил на ноги и побежал к подъехавшему «Доджу» с Анитой, Томми и Мишель внутри. Испанец вспоминал, что спустя пару секунд Ричардс уже несся обратно, сжимая в руках игрушечную копию кольта сорок пятого калибра, принадлежавшую его сыну Марлону.
Начальник гавани выхватил свой табельный револьвер. Опасаясь, что Реймонд может применить оружие, Тони выбил «ствол» из рук Ричардса и закричал на французском, что Кит безоружен. Практически сразу послышался вой полицейских сирен. Ричардс с Испанцем побежали к машинам. Кит приказал Тони сесть в «Ягуар» и немедленно ехать в Нелькот, а сам прыгнул за руль «Доджа».
Впрочем, по словам Томми Вебера, стычка развивалась совсем по другому сценарию: «Один из портовых служащих хотел ударить Кита в лицо, но промахнулся и едва не задел его сына Марлона. Неожиданно Ричардс откуда-то выхватил боевой пистолет, и вот тогда-то и началась вся эта заварушка. Мы приехали вместе с детьми, поэтому я, сознавая возможные последствия, быстро усадил Марлона и своего сына Джейка в машину и отвез их в Нелькот».
«Необходимо было срочно «прибраться» в доме до того, как полиция устроит там серьезный обыск — а я был уверен, что обыск обязательно последует. Киту и Испанцу просто захотелось поиграть в ковбоев, они устроили настоящую драку, а потом обвинили меня в том, что я сбежал с поля боя. Я знал, что они в состоянии постоять за себя, и предпочел вернуться в Нелькот, зная, что у нас будет обыск. И слава богу, что я успел выбросить в воду тот злополучный пистолет. Позже Кит соврал полиции, что это был игрушечный кольт его сына».
На следующий день после этого происшествия гитарист «роллингов» заявил полиции, что начальник гавани внезапно напал на него и задел своим кулаком Марлона, после чего тот сильно ударился головой о землю. Ричардс сказал, что собирается подать на Реймонда в суд за нанесение телесных повреждений его ребенку. Адвокаты The Rolling Stones несколько раз встречались с сотрудниками правоохранительных органов — сложно сказать, каких денег им стоило замять факт потасовки, однако известно, что шеф местной полиции был приглашен в особняк Ричардса на обед и получил в подарок несколько пластинок The Rolling Stones с автографами всех музыкантов. После этого инцидент был сочтен исчерпанным.
Кит Ричардс и его главное увлечение
7 июня 1971 года передвижная студия The Rolling Stones перебазировалась из Лондона в Нелькот. Фургон со студийным оборудованием был куплен «роллингами» по той причине, что за последние несколько лет они выкинули на ветер огромные суммы, арендуя дорогие студии с почасовой оплатой. Заодно музыканты хотели реабилитироваться перед своим бывшим коллегой, клавишником Яном Стюартом, которого первый менеджер Stones Эндрю Олдхэм выгнал из команды в 1963-м (тот «не выглядел и не вел себя как подобает поп-звезде»).
Звукоинженер Stones Энди Джонс вспоминал: «Парни купили грузовик, оборудовали в нем первоклассную студию и сказали: «Это тебе, Стюарт! Теперь ты заведуешь нашим хозяйством!» Мик и Кит вложили в проект астрономическую по тем временам сумму в 65 000 фунтов. Это была единственная профессионально оборудованная мобильная студия в Европе».
Через неделю «роллинги» приступили к репетициям. Басист Билл Уайман вспоминал, что обычно они работали с восьми часов вечера до трех утра ежедневно на протяжении месяца. «Не все музыканты являлись на репетиции, — рассказывал Билл. — Это довольно сильно раздражало меня в то время. Над двумя предыдущими пластинками мы работали вместе, прислушиваясь к советам нашего продюсера Джимми Миллера. Но в Нелькоте все было иначе».
Мик Джаггер уже не мог контролировать Ричардса — день за днем Кит потреблял все возможные наркотики либо просто валял дурака у себя в комнате, пока остальные ждали его.
У Ричардса были собственные представления о том, что такое распорядок дня. Часто он засыпал прямо в ходе записи. «Мы работали над «Rocks Off», предполагая, что эта песня станет открывающей на новой пластинке,— вспоминал Энди Джонс. — Кит накладывал вторую гитарную партию поверх уже записанной и вдруг уснул. Что-то подобное случалось постоянно. Ричардс мог сыграть какую-нибудь гитарную фразу и тут же вырубиться на несколько часов. Придя в себя в три утра, он звал меня и требовал пустить в наушники то, что он «только что» записал, — а потом засыпал снова».
Периодически Джонсу надоедало работать в таком режиме, и он садился в машину и ехал домой. Стоило ему лечь в постель, как раздавался звонок от возмущенного Кита —оказывалось, что он проснулся, готов к работе, а все уже разошлись. Джонсу приходилось одеваться и возвращаться обратно в студию.
На тот момент Энди Джонсу был всего лишь двадцать один год. Тогда звукоинженер основательно «сидел» на героине, однако до записи «Exile On Main St.» он ни разу не вкалывал себе наркотик, предпочитая вдыхать его, как кокаин. Ричардс устраивал у себя дома безумные наркотические вечеринки, и его не останавливало даже присутствие детей.
Джонс вспоминает, что для Кита героин был тогда главным другом, основным показателем «крутости»: «Как-то под утро Ричардс заявился ко мне домой. Я поднялся к себе в комнату переодеться, а когда вернулся, то увидел в руках Ричардса шприц. На столе лежали ложка и зажигалка. «Не хочешь попробовать?» — спросил Ричардс. Затем он сказал: «Черт! Хреновый шприц! Поехали ко мне».
Мы сели в машину и покатили в Нелькот. Кит затащил меня к себе, долго готовил какую-то смесь. Я очень боялся и даже подумал про себя: «Энди! Ты делаешь большую глупость!» Однако все-таки я согласился попробовать героин внутривенно. «Теперь ты настоящий мужик!» — заявил мне Кит, передавая шприц… Ричардс продолжал поглощать наркотики все время. Я до сих пор удивляюсь, как «роллинги» вообще смогли записать этот альбом. Но, согласитесь, пластинка-то вышла отличная!»