Bill Wyman статья в Classic Rock

Билл Уаймен метко назвал свою книгу, вышедшую в 1992 году и охватывающую очень широкий спектр событий вокруг своего времени в Rolling Stones, "Stone alone" - "Одинокий Стоун". Как один из основателей Стоунз, он был в группе с самого начала, и, в тоже время, никогда не играл в ней по-настоящему серьезной роли. Ему пришлось жить с этой дилеммой более 30-ти лет, до тех пор, пока в 1992 году он окончательно не покинул группу.
Когда в 1962 году Уаймен повстречался с Rolling Stones, состоявшими на тот момент из Джоунса, Джаггера и Ричардса, ему было уже 25 лет. В отличие от этого первоначального трио, у него сохранились осознанные воспоминания о Второй мировой войне, которую он пережил ребенком. Он уже отслужил в армии, имел гражданскую профессию, был женат, и соответственно, его мир был сформирован под влиянием совсем других вещей.
По сравнению с остальными, он не только внешне выглядел этаким добропорядочным обывателем среди экстравагантных представителей богемы. Когда Уаймен в первый раз встретился на репетиции с тремя остальными, произошло столкновение двух совершенно противоположных миров.
Как Джоунс, так и Ричардс сразу показали себя Уаймену с самой аррогантной своей стороны. Они сразу ясно дали понять, что на дух не переносят чистюлю Билла. Если бы Уаймен не привез в грязную дыру, служившую местом репетиции для группы, свою аппаратуру, вероятно, сотрудничества бы никогда не получилось. А тут у всех троих от зависти отвисла челюсть. Аппаратура, которую привез с собой Уаймен, была по тем временам самой лучшей, и, по сравнению с рухлядью, которой пользовались остальные, это была неприкрытая роскошь. Как ни банально может показаться, но это явилось единственной причиной долгого совместного путешествия во времени. Все принимавшие в нем участие, включая самого Уаймена, неоднократно подтверждали этот факт.
До сегодняшнего дня Уаймен, со своей стороны, не может ясно объяснить мотивы своего вступления в этот во всех отношениях странный клуб.
Он говорит, что ему, собственно, следовало сразу уйти; вместо этого он попробовал с ними репетировать, проявил заинтересованность - и в итоге ему не пришлось везти свою аппаратуру обратно. По неподдающимся описанию причинам, его привлекали эти явные, беспросветные неудачники. В первый и, наверное, в последний раз Уаймен принял решение, противоречащее здравому смыслу.
Между Стоунз и Уайменом не было абсолютно ничего общего, даже их музыкальные пристрастия кардинально различались. Уаймена сильно интересовал белый рок-н-ролл, и он почти ничего не знал о черном ритм-энд-блюзе. Стоунз и их басист настолько не подходили друг к другу органически, насколько девственнице по определению невозможно иметь ребенка.
Приходилось заключать негласные молчаливые компромиссы. Единственной точкой, отталкиваясь от которой, стало возможным найти хоть какие-то общие параллели, стала музыка. Уаймен впечатлял своей хронографически точной игрой, способностью интуитивно понимать остальных и подстраиваться на их лад. К тому же, после прихода в группу Чарли Уоттса, Уаймен больше не был совершенно одинок в "обывательском" лагере Стоунз, к которому относился еще и клавишник Иен Стюарт. Влияние этой фракции присутствовало лишь в очень узких рамках. Взамен они придавали делу большую долю серьезности и приземленности. К роли Уаймена, Уоттса и Стюарта не подходило вмешиваться в жизненно важные вопросы, связанные с группой, они просто добросовестно, четко и пунктуально выполняли свою часть работы.
Уаймен никогда не смог найти по-настоящему общий язык с Джаггером, и, лишь с большими оговорками, нашел его с Ричардсом. Когда Джоунс стал окончательно выпадать из общей лодки, Уаймен стал считать его, в своем роде, собратом по несчастью и негласным союзником. В тоже время, ему было совершенно ясно, что Джоунс навсегда останется типичным эгоманом, от которого не приходится ожидать ни малейшей капли лояльности.
Контраст между Уайменом и тройкой создателей имиджа группы более всего проявлялся на сцене. На каждом концерте басист всегда стоял слева от барабанщика, и ему легко хватило бы места на чайном блюдце. С первой до последней секунды он почти полностью закрывал грифом бас-гитары свое лицо, на котором на весь концерт застывало одно и то же выражение и которое практически не двигалось. Во время концертов Уаймен больше всего был похож на выставленную на обозрение мумию.
И все же, как известно, в тихом омуте черти водятся. То, что вряд ли могло прийти кому-нибудь в голову, является неоспоримым фактом: по части всего, что связано с заманиванием женского пола в свою спальню, Уаймен был самым главным специалистом из всех Стоунз. В этом неприметный басист проявил такое рвение, которое временами напоминало болезненную манию. О своих амурных похождениях он вел своего рода дневник, а также был добровольным редактором эротического хит-парада внутри группы: кто, с кем и как часто. Тихий тип, стоящий на сцене в углу с бас-гитарой, неизменно находился, по статистике, в глубоком отрыве от Джоунса, очень далеко от Джаггера и еще дальше от Ричардса.
Во время первых лет существования группы много композиций было написано при участии всех пяти членов группы. Эти вещи подписывались дуэтом авторов: Нанкер/Фельге. В их написании принимал участие и Уаймен. Композиции Нанкер/Фельге сильно отличались от вещей, написанных Джаггером/Ричардсом, которые, по сравнению с ними, часто были просто гениальными, и которые составили основу дальнейшего успеха группы. Ваймен был постоянно в обиде на Джаггера/Ричардса за то, что он не получал возможности воплотить в жизнь свои идеи. Лишь в психоделическом альбоме "Their Satanic Majesty Request" есть единственная композиция Уаймена - "One with the show".
Поэтому уже в 1974 году он первым из участников группы выпустил сольный альбом под названием "Monkey Grip". С этого момента стало ясно, почему его творчество не подходило для альбомов Стоунз. "Monkey Grip" имел очень мало общего с рок-музыкой, и тот материал, который был на нем записан, мог подойти группе разве что в самой начальной стадии карьеры. Через два года он выпустил еще одну соло-работу, которая называлась так же, как и его вышедшая позднее книга - "Stone alone", и которая получилась ничуть не убедительнее. Лишь в 1980 году сингл Уаймена "Si, si je suis un Rockstar" имел определенный коммерческий успех.
Возникает впечатление, что все тридцать лет в группе Уаймен постоянно размышлял о том, как ему наилучшим образом претворить в жизнь свой уход из Стоунз. Фанатик порядка во всем, он сохранил каждый кусок бумаги, который мог служить подобием какого-то документа. С течением времени его архив, вероятно, вырос до огромных размеров. Это собрание послужило ему хорошей основой для автобиографии. Небезынтересна находящаяся здесь, кроме всего прочего, информация о его плачевном финансовом положении ко времени выхода больших хитов группы, таких, как "Honky Tonk Woman". Действительно, выписки состояния банковскох счетов Уаймена выглядят как плохая шутка на фоне тогдашнего успеха группы. Но, по всей видимости, финансовые дела других участников группы благодаря криминальному таланту их прохвоста - финансового менеджера Аллена Кляйна - вряд ли выглядели многим лучше.
Уаймену ничего не оставалось, кроме как сжать челюсти и годами ждать. Его будущее было полностью обеспечено, самое позднее, после гигантского мирового турне 1981/82 годов, которое принесло ему, благодаря предпринимательским талантам Джаггера, сумму, исчислявшуюся двухзначным числом в миллионах.
Несмотря на все разочарования и проблемы, его отношения с группой к этому моменту настолько вошли в спокойное русло и выровнялись, что ему даже начало до определенной степени нравиться то, что они делали. Уаймен пошел настолько далеко, что во время концертов на сцене стал изредка преодолевать свою полную неподвижность и временами отваживался даже на пару ужасающе широких шагов.
Уаймену хотелось покинуть группу стильно, и он ждал подходящей возможности. По его мнению, наилучший момент для этого - сразу по окончании большого, успешного турне. Но, из-за пропасти между Джаггером и Ричардсом, становившейся все глубже, ему пришлось ждать следующего такого турне целых семь лет. Во время всего этого промежутка оставленная Джаггером группа сплотилась вокруг Ричардса и единогласно разделяла недовольство своим вокалистом, без которого, по его собственным, не очень скромным словам, в группе ничего не происходило. Турне 1989-90 годов "Steel Wheels/Urban Jungle" означало возвращение Стоунз на сцену и еще раз стало полным успехом во всех отношениях. То, что происходило в 1989-90 годах по всему миру - имеется в виду количество зрителей на концертах группы - граничило с гигантоманией в чистом виде. По предположению Уаймена, такой успех невозможно было превзойти.
"Одинокий Стоун" также внес свою лепту в паблисити турне. Женитьба на 18-летней Лолите Менди Смит некоторое время царила в колонках светской хроники по всему миру.
Уаймену казалось это наиболее подходящим моментом привести свои планы в исполнение. Возможно, он руководствовался и слабой надеждой, что этим он спровоцирует начало распада группы. Если бы после него ушел и Уоттс, на что он, похоже, втайне надеялся, лицо Стоунз настолько сильно изменилось бы, что многим стало бы трудно воспринимать их как ту же самую группу, что и раньше. Неважно, насколько существенную или несущественную роль играли в группе басист и барабанщик. Но, даже если Уаймен руководствовался подобными побуждениями, они не привели к желаемому результату. Уоттс остался на борту группы, а отсутствие Уаймена было столь же мало заметно, как и его тридцатилетнее присутствие до этого.
Неожиданно группа попыталась удержать своего бас-гитариста. Ричардс несколько месяцев целеустремленно старался переубедить Уаймена. С согласия Джаггера он даже пошел на то, чтобы предложить ему часть авторских прав на классический хит "Jumpin Jack Flash" с выплатой задним числом всех соответствующих гонораров, несмотря на то что действительная роль Уаймена в создании этой композиции по-прежнему не ясна. В конечном итоге, Уаймена не удалось переубедить, и он расстался с группой.
На посту бас-гитариста его заменил 31-летний Дерил Джоунс, который не был принят, как официальный член группы, но участвует в ней на постоянной основе в качестве приглашенного музыканта. Группа, по всей видимости, очень довольна новым приобретением и воспринимает теперь уход Уаймена с известной долей юмора. Во время одного из телеинтервью после концерта в Буэнос-Айресе Рон Вуд передал Уаймену в эфире, что "во время концерта сцену снова забросали бюстгальтерами и ажурными дамским трусиками, так что тот многое упустил". Уже в 1989 году Уаймен открыл в Лондоне ресторан с очень подходящим названием - "Sticky Fingers" ("Липкие пальцы"). Некоторое время назад он объявил о планах создания целой сети ресторанов по всей Европе, которая будет функционировать по принципу франчайзинга. Уаймен планирует оставаться активным и в области музыки, "но лишь время от времени и в небольших масштабах".